Я хмурюсь.

— Назови проблему, которая не может быть решена с помощью хорошего пистолета.

Она выглядит раздраженной.

— Я не знаю, мировой голод? Если ты не начнешь двигаться, я найду выход без тебя.

— Легко. Дай оружие людям, которым нужно больше еды.

— Твое решение проблемы голода в мире — начать войну?

— Эй, войны создают много трупов, а трупы не едят — если только ты не веришь в эти истории из сектора Забора.

Выражение ее лица говорит мне прекратить говорить и вытащить ее из здания. Выбраться намного проще, чем войти, потому что мне не нужно угадывать, через какое окно прыгать. Я веду ее к первому окну, которое мы видим, которое находится в задней части кухни. Я открываю его и помогаю ей пройти, следуя за ней.

27. Софи

Ваш ведет меня к тому, что выглядит как небольшое квадратное здание возле городских стен. Он использует сканер ладони, чтобы открыть дверь, и заставляет меня войти внутрь. Ржавые части корабля и изношенные куски обшивки засоряют небольшое здание. Плохо ухоженные инструменты разбросаны по каждой поверхности. Все пахнет маслом и пылью.

Я предполагала, что Ваш был богат по какой-то причине. Теперь я понимаю, что у меня не было причин предполагать это. Он явно не в хороших отношениях со своим отцом, поэтому он, вероятно, отрезан от семейного богатства. Если он живет здесь, то пусть будет так. Мой собственный дом тоже не был большим. Кроме того, я назвала небольшой домик, едва достаточно большой для кровати, мой дом для большей части моей жизни, прежде чем я поселилась в Новой надежде. Мне плевать, сколько у него денег.

— Это здесь ты живешь? — спрашиваю я.

— Вроде того, — говорит он, копаясь в куче металлических частей, пока не находит длинную цепь.

Он дергает ее до тех пор, пока мышцы в спине не сгибаются и не пульсируют с усилием. Металлические щелчки звенят под моими ногами, и огромная панель открывается в единственной чистой области пола. Пыльные полы уступают место гладкому, полированному металлу, освещенному чистым белым светом.

Он делает первые два шага и тянется назад, чтобы я взяла его за руку.

Я нахмурилась в замешательстве, взяв его мозолистую руку и следуя за ним. После короткого спуска мы входим в затененную комнату, где мои шаги отражаются в пещерном пространстве. Он хлопает в ладоши, и в комнате мерцают огни. Дыхание захватывает. Три космических корабля с изящными линиями и глянцевым металлом на вращающихся столбах слева от меня. Ассортимент бронированных военных скафандров, расположенных на стойках, которые тянутся до кораблей. Стены полностью покрыты всеми мыслимыми видами оружия от пушек и взрывчатых веществ до странных объектов, о которых я могу только догадываться. Правая сторона комнаты заполнена транспортными средствами, которые, кажется, предназначены для земли, хотя трудно сказать, какие именно из них.

Я поворачиваюсь к нему, рот слегка приоткрыт.

— Что? Ты думаешь, что наемникам платят арахисом? Есть причина, по которой мы выполняем самые опасные и сложные миссии.

— Ничего из этого не было от рабских денег?

— Мой старик? Дал мне денег? — он смеется. — Я думал, ты с ним познакомилась.

— Это прекрасно. Что мы будем делать, возьмем один из этих кораблей и ворвемся в особняк Тибериона? Или это…

Я двигаюсь, чтобы потереть кончиками пальцев о особенно страшно выглядящий пистолет. Вэш спешит остановить мою руку.

— Лучше не прикасайся к этому. Довольно опасно.

— О.

— Ну, нет. На самом деле у меня было что-то более тонко запланированное. Позволь мне показать тебе.

Вэш ведет меня глубже в комнату к небольшому огражденному участку. Входим в дверь, и комната наполняется одеждой от стильной до безвкусной. Я приподнимаю подол толстой меховой куртки, пытаясь представить, что Вэш носит что-то настолько глупое.

— Это все твои вещи? — спрашиваю я с небольшим смехом.

— Костюм. Для слияния с толпой.

Я нахожу небольшую стопку нижнего белья с принтом животных и держу стринги с желтыми полосками.

— Я не думаю, что ты бы слился с этим.

— Ты будешь удивлена, — он ухмыляется.

— Думаю, тебе придется показать мне.

Я двигаюсь по комнате с новой целью, пытаясь найти другие предметы одежды, которые я хотела бы увидеть, когда все это закончится. Нашла пару кожаных брюк с кожаной курткой. Я поднимаю брови. Да. Прежде чем я смогу найти больше возможностей, он заходит за угол, держа дорогое платье с несколькими яркими поясами. У него есть платье похожего стиля для меня.

— Надень это, — говорит он, бросая его мне.

— Что, прямо здесь? — спрашиваю я. — Помни, это ты тот, кто должен заставить меня простить тебя. Я думаю, это ты должен раздеться для меня.

Он ухмыляется, натягивая ремни на штанах. Он позволяет поясу расстегнуться и повиснуть, стягивая рубашку через голову. Я кусаю губу, когда я смотрю на его гладкую кожу и восемь кубиков пресса. Я хочу дотянуться и потрогать, провести пальцами по каждому изгибу его мышц, но буду чувствовать себя слишком виноватой. Я должна напомнить себе, что каждая секунда, которую мы тратим впустую, может означать чью-то жизнь. Возможно, прямо сейчас есть раб, ожидающий выхода на сферу битвы, чтобы быть убитым как набор.

Как бы мне ни хотелось использовать это и взять каждую секунду, я быстро снимаю свою одежду и бросаю платье. Я не прилагаю усилий, чтобы быть сексуальной теперь, когда мой разум зациклен на рабах, и Вэш замечает. Он дает мне взглянуть, но мудро решает не комментировать. Тем не менее, я не могу сказать ему, чтобы он поторопился, поскольку он продолжает тянуть свое собственное раздевание.

Теперь он без рубашки, и мои глаза следуют за широкими плечами и гладким конусом его груди до талии. На нем нет ни капли жира. Это все, что я могу себе позволить, чтобы не сделать шаг вперед и не прижаться ртом к нему, чтобы попробовать его. Кажется, это было так давно, что не знаю, как я раньше жила без него.

Он стягивает штаны. Он носит только облегающее нижнее белье из тонкого эластичного материала. Он подцепляет пальцем пояс и тянет вниз, пока я вижу, как глубоко V-образная мышца его живота ведет к его тазу. Затем он позволяет ремню защелкнуться и начинает надевать костюм, ухмыляясь, как будто он знает, как сильно я хочу видеть, как он снимает последний кусочек одежды. Он хочет, чтобы я попросила его сделать это, умоляла его, но не буду — не могу. Для этого будет достаточно времени, если мы переживем это.

Я изо всех сил стараюсь надеть свое собственное изысканное платье. Он уже надел свой костюм к тому времени, как я поняла, в какую дырку входит моя голова. Я говорю себе, что позволяю ему помочь мне закончить надевать его, потому что хочу сделать это как можно быстрее. Но это не единственная причина. То, как его руки касаются моей кожи, вызывает у меня теплое покалывание. У него есть своеобразная тенденция прикасаться к моим сиськам и заднице больше, чем к любой другой части моего тела, что заставляет меня улыбаться.

К тому времени, как он закончил, я уже слишком взволнована и чувствую себя виноватой.

— Пойдем, — говорю я, почти раздраженно.

Я не знаю, раздражена ли я им, собой или просто борюсь с бушующими веществами в моем теле, которые требуют, чтобы я набросилась на него прямо здесь и сейчас. К моему раздражению, он, кажется, улавливает каждый кусочек моего дискомфорта. Он также, кажется, наслаждается этим. Дерзкий ублюдок.

Он помогает мне сесть в черный автомобиль с автоматически открывающимися дверями. Места внутри приятно прохладные и сразу трансформируются, когда я сажусь. Они переходят от комфорта к самой удобной вещи, на которой я когда-либо сидела.

Вэш улыбается моему выражению.

— Они сканируют твою костную структуру и мышечный тонус, а затем приспосабливаются, чтобы идеально поддерживать тебя. Ты буквально не можешьнайти более удобное место.

Он нажимает кнопку, и двигатель ревет мощно, вибрируя подо мной, таким образом, что я сдвигаюсь. Со всем волнением и напряжением, наблюдая, как он раздевается и помогает мне одеваться, эти вибрации не помогают держать мой ум на поставленной задаче.