Он ведет нас к стене, пока я не думаю, что мы вот-вот столкнемся. Я протягиваю руку и хватаю его за колено.

— Вэш!

Он поднимает машину и бьет газом. В последнюю секунду секция стены открывается и пропускает нас. Я оборачиваюсь, но она уже закрылась. Мы несемся по улицам города, где запрещается езда на машине. Люди уходят с нашего пути, трясут кулаками и кричат на нас, но я не слышу ничего из-за двигателя автомобиля.

— Мы не должны здесь ехать! — кричу я.

— Что они могут с этим сделать? — спрашивает он, нажимая кнопку на консоли.

Вибрации увеличиваются, и мы поднимаемся с земли, увеличивая скорость и рвемся по небу в сторону высокого пирамидального здания.

28. Вэш

Я паркуюсь возле комплекса Келсакс Хаус. Это огромная пирамида из стекла, стали и нановолокон. Довольно впечатляюще, если вы не знаете, что они взяли половину своего чистого капитала в долг, чтобы построить его, и без какой-либо лучшей причины, чем убедить всех, что они были величайшим из рабских домов.

Я помогаю Софи выбраться из моего Меркурия и веду ее к главному входу.

— Где мы находимся? — спрашивает она. Она прекрасно выглядит в платье, которое я ей подарил. У меня было несколько размеров, но она была самой маленькой. Он очень приятно обнимает ее изгибы, и мне нужно несколько секунд, чтобы ответить, потому что я смотрел на ее сиськи, когда она говорила.

— Келсакс Хаус. Самый слабый из трех великих рабовладельческих домов, но, вероятно, самый амбициозный.

— И мы просто войдем в парадную дверь?

Я пожимаю плечами.

— Что, ты предпочитаешь заднюю дверь?

Она собирается ответить, когда видит, как я ухмыляюсь.

— О, ты плохой. Я не буду на это отвечать.

Мы входим в большую приемную, где скучающе выглядящий мужчина Колари приветствует нас.

— Добро пожаловать в Келсакс Хаус. — Он смотрит на нас сверху вниз. — Вы пришли на церемонию?

Я стараюсь скрыть свой сюрприз. Это чертовски удачный перерыв. Лорд Келсакс обязательно будет присутствовать на церемонии.

— Конечно.

Он нажимает кнопку за столом, а за ним открывается лифт.

— Пожалуйста, — говорит он, ведя нас к лифту и кланяясь, когда двери закрываются между нами и ним.

Когда мы с Софи одни в маленьком лифте, она хмурится на меня.

— Как ты узнал, что сегодня церемония?

— Я этого не знал.

— Тогда каков был твой план?

Я поднимаю маленький пистолет, который схватил из оружейной. Я обычно предпочитаю держать больше физического оружия, такого как мой топор, но, если вы в меньшинстве, обычно лучше иметь что-то с немного большим диапазоном. И у меня такое чувство, что я буду в меньшинстве несколько раз, прежде чем все это закончится.

Она качает головой.

— Что? Ты просто собирался стрелять в людей, если бы все не сложилось.

Я переминаюсь неловко. План звучит намного тупее, когда она так ясно это выражает. Это был мой план, но нет причин, по которым она должна это знать.

— Нет, — говорю я медленно. — Я собирался надеяться, что нечто подобное произойдет, поэтому мне не пришлось бы этого делать.

Двери лифта открываются, и мы входим на роскошно украшенную вечеринку. Огни с висящими кристаллами парят над нашими головами. Стены расписаны в замысловатых деталях, изображая то, что должно быть предками линии Келсакса, выполняя любые великие дела, которые они якобы совершили. Хотя я подозреваю, что точные фрески будут заполнены изображениями сутулых мужчин и женщин, набивающих ладони кредитами и крадущихся за спинами их начальства и колющих их кинжалами.

Мы проталкиваемся через благоуханную толпу хорошо одетых дворян, которые танцуют, потягивают напитки и грызут закуски. Я подхожу к вращающемуся столику, полному маленьких хрустящих хлебных шариков, наполненных липким сыром. Софи смотрит на меня с недоверием, поэтому я предлагаю ей один. Она качает головой, улыбаясь. Я пожимаю плечами и запихиваю остальное содержимое столика в рот. Проходим еще один вращающейся столик. Я поднимаю с него поднос и кладу пустой на его подставку, а затем опускаю поднос с закусками поверх него. Затем я беру два сладко-хрустящих десерта из его подноса.

— Я не останавливался на обед, прежде чем прийти, чтобы спасти тебя, — говорю я Софи с полным ртом еды.

— Я помню, что более или менее спасала сама себя.

— Я был более чем способен вытащить тебя оттуда. — Я останавливаю разносчика и использую его фартук, чтобы вытереть рот. — Тот факт, что ты решила сделать это самостоятельно вряд ли важно.

Она поджимает губы.

— Ты уже забыл, что должен просить мое прощение прямо сейчас?

— Я упоминал, какая невероятная ты там была? Подумать только, бывшая рабыня сумела вырваться из частной тюрьмы ни с чем, кроме своего ума… просто невероятно.

— Уже лучше. Надеюсь, мне не придется тебе напоминать, — она улыбается.

— Не беспокойся. Просто я сосредоточился на том, что могу сделать с тобой между простынями, чтобы ты забыла все о наших различиях.

Она закатывает глаза, но я замечаю, что ее щеки покраснели.

Мы добираемся до дальней части зала приема, где стоит длинный стол. Несколько пожилых Примусов сидят за столом, поедая кучу блюд. Я замечаю Лоркана Келсакса, сидящего во главе стола, и его потянутое класанское мясо выглядело незаинтересованным.

— Следуй за мной, — говорю я Софи.

Я двигаюсь к креслу рядом с Келсаксом, где сидит довольно округлый Примус с седыми волосами. Я наклоняюсь.

— Простите, сэр, кто-то по имени, ах… что это было. Тиберион Домитус? Ну, он выглядел очень расстроенным и спрашивал вас в холле внизу.

Глаза Примуса выпуклые. Он быстро вытирает лицо и наталкивается на стол, спеша встать. Он наклоняется к женщине Колари рядом с ним и шипит что-то ей на ухо. Мгновение спустя они оба несутся сквозь толпу.

Софи удивляет меня своей улыбкой. Я пожимаю плечами.

— Быть наемником — это делать не только дырки в вещах.

К моему удивлению, вмешивается Драксис.

— Это только девяносто процентов.

— Что? — Я вспоминаю о нем. — Ты думаешь, мы можем просто вернуться к тому, как все было, как будто ты не пытался украсть мое тело?

— Это зависит от тебя. Теперь я калека после того, как ты победил меня. Но ты не можешь избавиться от меня, так что тебе лучше привыкнуть ко мне, нравится тебе это или нет.

Я вздыхаю, не желая разбираться с этим прямо сейчас. Это проблема следующего дня.

Мы занимаем освободившиеся места, и я пытаюсь сделать глубокий вдох, заставляя мое лицо приблизиться к тому, что я представляю, как будет выглядеть выражение политика. Я слегка сжимаю губы и приподнимаю брови, откидывая подбородок, пока не смотрю немного вниз на нос. К ее чести, Софи замечает и принимает подобное выражение.

— Мастер Келсакс, — говорю я, работая над тем, чтобы мой голос был выше и менее внушительным.

Он сморщился и стар, но в его глазах нет признаков старения. Он поворачивает их ко мне с ярким осознанием, щурясь, когда он принимает меня. Если он и замечает, что мы заменили тех, кто был рядом с ним ранее, он не дает никаких указаний.

— У меня есть прибыльная бизнес-возможность для вас, — говорю я.

Он сигнализирует, что я могу продолжать говорить с небольшим прищуром одного из его морщинистые глаза, как будто я пробудил его интерес. Как кто-то настолько старый все еще может так сильно управляться амбициями, но кажется, что истории о его жадности могут быть правдой.

— Я представляю нейтральную третью сторону, которая выиграла бы, если бы вы отобрали власть семьи Домитуса и Ворзаса. — Я наклоняюсь, еще больше понижая голос. — Если бы вы были самым мощным великим домом в городе работорговцев.

Он держит глаза спокойными, но его губы сжимаются, и он слегка наклоняется вперед.

— Мы могли бы предоставить вам информацию, чтобы разрушить обе семьи. Все, что вам нужно сделать, это опубликовать ее.

— Если у вас есть такая информация, почему бы вам просто не опубликовать ее самостоятельно?